| Кот_Баюн | Дата: Среда, 14.03.2012, 23:37 | Сообщение # 1 |
 Милый друг
Группа: Проверенные
Сообщений: 20
Статус: Offline
| Опёнок наклонился к уху бывшего Кота, шепнул чёрными губами одно слово – Убей! Коттин замер на мгновение, потом всё понял – старик свой, только что укушенный, борется из последних сил, но они на исходе. Чтоб не началось превращение, просит смерти. Ну что ж…
Беловолосый гость вдруг вжался в стол, завопил в ужасе. На нём повис волхв, тело которого сотрясалось в конвульсиях. Сидящие рядом молодые мужики шарахнулись в стороны – гости за столом засмеялись весело, даже держась за животы. «Неужели все они? – промелькнуло в голове древнего странника. – Простые работяги не стали бы смеяться над испугом дурака, испугавшегося чёрной магии – превращения человека в оборотня». Коттин посмотрел на Липу – она держалась хорошо, только напряглась, словно струна на Бабаевом неведомом инструменте из прошлого пробуждения, да глаза сияли зелёным.
Бывший Кот заорал ещё громче, и, оттолкнувшись от стола ногами, упал назад, увлекши за собой, ещё пять человек – вместе с лавкой. На Коттина упал ещё живой Опёнок. Древний странник поджал ногу, выхватил кинжал и вонзил его старику снизу под рёбра – как раз в сосуд, питающий сердце. «Слава…» - пошептали чёрные губы волхва, и он умер окончательно, навеки. Прошло не более секунды, мужики, лежащие рядом, открыли инстинктивно зажмуренные глаза – посмотреть, что такое случилось с белобрысым пришельцем. Но они не успели осознать, отчего свалились вместе с тем, за кем им приказали присматривать – Коттин одной рукой выдернул кинжал, испачканный чёрной кровью, второй нашарил нож, украденный со стола, и выгнувшись немыслимой дугой, вонзил оба лезвия в шеи врагов. Мужики дёрнулись, пытались закричать, но кровь хлынула из перерезанных артерий, голосовые связки издали невнятное бульканье, и оба практически одновременно затихли. Коттин мгновенно перевернулся на бок, оставив ненужный нож, но схватив одной рукой кинжал, другой вытянул меч из мешка, успев просунуть руку в лямку. Взглянув под стол, он увидел лапти, только пять или шесть пар ног были обуты в сапоги, и возле старосты. Словно ангел-мститель он вскочил на стол, на хрустнувшие крынки, тарелки, кубки. Кое-кто из пирующих уже тянулся за мечом, кто-то схватил саблю, один из приближённых поигрывал клевцом с острым клювом. Лохматый парень, волосы соломой, не придумал ничего лучшего, как попытаться схватить наглого новгородца за ноги, но мелькнула стальная молния, и он завопил, падая под стол уже безруким, умирающим. Одно хорошо – Липы за столом нет, исчезла словно блуждающий огонь на рассвете. Однако, начинать надо с головы, и Коттин прыгнул на старосту, до сего момента тупо смотрящего на него, и жующего капусту с мясом. Только толстяк открыл рот, чтоб завопить – не то от ужаса, не то приказы, как меч бывшего Кота смахнул голову, покатившуюся по траве, шевеля синими губами. Из шеи брызнула алая струя крови, руки загребали блюда с курами, рыбой, мясным студнем-холодцом. Коттин на мгновение ошалело остановился – ну, троих он вычислил, как простых людей – жадных до серебра, связавшихся с врагами за монеты, не ведающих, с кем их свела судьба. Но староста? Видать, он просто богатый жадный дурень, которого водили за нос хитрые оборотни, проникшие в деревню. Но что они тут делают? Неужели всё-таки охота идёт не за ним, а за этой девчушкой?
Однако, излишние размышления в битве крайне вредны, и Коттин едва увернулся от меча сурового воина, сидевшего по правую руку от уже бывшего старосты. Спас горшок с гороховой кашей, исходящий паром – Коттин как следует наподдал его, и раскалённая масса залепила лицо. Воин бросил меч, стал царапать глаза, завыл по-настоящему, по-волчьи. Потом упал на землю, стал кататься, постепенно превращаясь – видимо, от боли забыл строгий приказ быть в человечьем обличье. В эту же секунду над ухом просвистело железо другого меча, Коттин обернулся и увидел занесённый над собой клевец – высокий человек, отчего-то смуглый, был готов нанести сокрушительный удар в голову бывшего Кота. Времени, увернуться уже не было, Коттин просто приготовился ткнуть мечом южного гостя в живот, но тот вдруг заорал, выронил оружие, поскакал куда-то на одной ноге, поджав вторую, в коричневых дорогих сапогах, шитых из шкуры оленя. «Это что? – изумился Коттин, но сразу же и рассердился на своевольную дочь новгородского волхва. – Нет, чтоб уже во все лопатки бежать к дальнему стогу – сидит под столом, ножом орудует! Ну, живы будем – прибью!»
Кто-то достал древнего странника в спину, потом нанесли резаный удар в левую руку, кинжал пришлось сунуть в штаны. Ничего, провалится в сапог – не потеряется. Постепенно ярость овладевала бывшим Котом. В глазах заплясали кровавые пятна, за спиной будто выросли крылья, боль отступила – Коттин ощутил прилив божественной энергии, тело наполнил экстаз боя, эйфория войны. Дальнейшие события, как водится, Коттин помнил плохо – урывками, эпизодами. Из всех гостей, коих было человек двадцать, четверо уже вышли из строя, вот – уже десяток тел валяется на земле – почти все вдруг вспыхнули синеватым коптящим пламенем, стали плавиться, обугливаться, посмертно превращаясь в мерзких волколаков-оборотней. Вот уже перед древним странником пять, четыре человека. Однако, боятся превращаться, терять драгоценную энергию и время! Вдруг враги переглянулись и побежали в разные стороны – двое в огород, двое на улицу. Коттин бросился в огород, одного догнал, не стал церемониться – вогнал меч в хребет. Второй бегал быстрее, пришлось попотеть, впрочем, бегуна догнал ещё более быстро летящий кинжал. Коттин вытер оружие о вычурные стебли моркови, побежал назад, на улицу. Но оборотней и след простыл. Даже и хромого – того, что махал клевцом. Вдруг Коттин остановился, словно налетел на Липину невидимую стену. Медленно подошёл к столу, постоял, очень медленно нагнулся и посмотрел под него. По лбу потекла капелька пота, бывший Кот вздохнул по непонятной причине с огромным облегчением – под столом никого не было. Утерев лоб, Коттин пробежался вдоль, стараясь не наступить на страшные искорёженные огнём скелеты, схватил жареную курицу, кусок копчёной стерляди – и побежал через амбар в огород.
Кто обидит кота - тот покривит карму. И шарму.
|
| |
| |
