Г-н президент, в апреле мне позвонил Алишер Усманов — самый богатый человек сразу двух стран: России и Англии. Он был в гневе, говорил крайне жёстко; указывал, о чём не надо писать и кого ни в коем случае нельзя упоминать; требовал извинений… Я вынужден был ему сказать: «Мне не нравятся угрозы». Тогда он пояснил, что его обещание со мной разобраться означает «разобраться в суде».

В суде — это очень хорошо, цивилизованно, гуманно. Но прошло три месяца, а в суд он не подал. Значит ли это, что разбирательство может принять какую-то другую, менее цивилизованную форму? В любом случае этот звонок Усманова расцениваю как очевидную попытку запугать журналиста, заставить замолчать.

Обвинения, г-н президент, которые вы здесь прочтёте, касаются не только богачей и чиновников, но и двух последних президентов России: Медведева и вас.

Начало

Летом 2011 года кто-то огородил несколько гектаров природного парка на берегу реки Сходни, вырубил заповедный лес и начал вплотную к воде рыть котлованы для многоэтажных домов — элитное жильё на продажу.

17 августа 2011-го было опубликовано первое «письмо президенту» на эту тему под названием «Свежее преступление». 15 сентября — «Наглое преступление». 20 октября — «Преступники наглеют».

4 ноября «письмо президенту» называлось «Высочайшее бессилие». Заголовок точно отражал происходящее: полиция, прокуратура, многочисленные природоохранные и водоохранные ведомства, Государственная дума и президент России — все знали о происходящем преступлении и никто не мог его остановить. Почему?

Оказалось, владелец фирм-застройщиков — Антон Винер. Его фамилия действовала на чиновников почти так же пугающе, как ваша, г-н президент. Они во всём шли ему навстречу, нарушая законы России. (Только от страха или вдобавок за деньги — не знаем.)

Чиновники в Химках (в беседах «не для печати») умоляли не употреблять в статьях слово «преступление». В официальных ответах отваживались писать только о «нарушениях».

Главный же аргумент чиновничьих ответов: «У застройщика все разрешительные документы есть».

Это неправда, г-н президент. Это две неправды.

Первая. Некоторые «документы» (из тех, что есть) противоречат закону. С юридической точки зрения это ничтожные бумажки, фальшивки. Закон, например, категорически запрещает строить что-либо в водоохранной зоне. Есть нормы, защищающие 100-метровую зону, есть — 20-метровую. Особенно строго запрещается строительство в зонах питьевого водозабора. А стройка, о которой речь, идёт даже не вплотную к реке, а прямо в реке! Чтобы расширить стройплощадку, преступники забили сваи в дно и забетонировали реку до середины русла. Никаких законных документов на такое (пропускаем матерные слова) быть не может.

Вторая неправда. Стройка идёт уже два года, но до сих пор отнюдь не все требуемые законом разрешительные документы выданы.

Вот лишь один пример. Официальное письмо Федерального агентства водных ресурсов от 1 марта 2013 г. №08-29/55:

«Природоохранной прокуратурой Московской области проведена проверка. Установлено, что строительство ведётся в отсутствие документов, на основании которых возникает право пользования водным объектом. Нарушен естественный рельеф берега, изменены очертания береговой линии. Наносится непоправимый ущерб экологической обстановке. Решение на право пользования водным объектом не выдавалось. Более того, застройщики не приняли никаких действий к получению такого решения.

Начальник ОВР по Московской области И.В. Стец».

Понимаете теперь, почему мы всё время говорим не только о преступлении, но и о наглости. Застройщик обманывал всех подряд: даже нового губернатора Шойгу и даже совсем нового губернатора Воробьёва, который одновременно кандидат в губернаторы. Он повторяет: «У застройщика оформлены все документы!» Но мы же знаем, что это не так. Значит, губернатор нагло обманут.

Или губернатор прав, а мы клевещем? Однако застройщика обвиняет даже прокуратура. Вот цитата из иска Межрайонной природоохранной прокуратуры Московской области «в интересах Российской Федерации»:

«Использование водного объекта — реки Сходни без получения в Министерстве экологии и природопользования разрешения... нарушает права и законные интересы Российской Федерации и права неопределённого круга граждан, гарантированные ст. 42 Конституции РФ и ст. 11 Федерального закона «Об охране окружающей среды».

Г-н президент, обратили внимание? Иск прокуратуры. «В интересах Российской Федерации».

Но суды бессильны. Дело назначают, ответчик не является, заседание переносится на два месяца, а стройка идёт круглосуточно.

Двуногая саранча

На самом деле неправд было ещё больше.

Третья. Застройщик всюду рекламировал, будто в пойме Сходни создают что-то прекрасное национально-государственное, детско-юношеское, олимпийско-спортивное. А на планах и чертежах — 17 восьмиэтажек с подземными гаражами и больше ничего. Ни спортзалов, ни детских садов. Враньё про строительство спортивного счастья звучит и сейчас. И вам будут всё это врать. Но вот официальное письмо из администрации Химок; о спорте там нет и речи:

«В соответствии с Проектом предусмотрено размещение жилой среднеэтажной застройки, состоящей из 17 корпусов с подземными автостоянками. Общая площадь жилых зданий составит 87 335 кв.м.

Замглавы администрации
городского округа Химки
И.В. Иванова».

Владимир Владимирович, речь идёт о заповеднике, где, как вы понимаете, вообще ничего нельзя строить.

Это налетела саранча. Сожрала лес, погубит реку, причинит непоправимый вред зелёной зоне Москвы…

А как поступает саранча, когда всё сожрёт? Она улетает — к своим виллам, яхтам, подальше от сотен тысяч возмущённых людей.

Всем это ясно. Даже губернатор и кандидат в губернаторы Воробьев на днях сказал, публично отвергая генеральный план Химок: «Всех этих застройщиков, сто процентов, интересует только прибыль; цены рекордные».

Министры, депутаты, прокуроры, губернаторы не исполняют свой долг. Это же не в тундре происходит, а, как пишут прокуроры, «в полутора метрах» от Москвы (потому что граница между Москвой и Московской областью здесь идёт по реке Сходне).

Вы, г-н президент, умеете решать такие проблемы в одну секунду. Помните, по берегу Байкала должна была пройти нефтяная труба. Вы приказали отодвинуть. И дрессированные джентльмены покорно отодвинули трубу.

Народные волнения в Химках пока ограничились митингами под лозунгом «ПОСАДИМ ЛЕС И ЛЕСОРУБОВ!». Уж очень удачными оказались оба смысла глагола «посадим».

А вы два года отмалчиваетесь. И общество молчит — все политические партии…

...Мы обвиняем не только власть и застройщиков. Следует назвать и других виновников.

Архитекторы. Мастерская Владимира Биндемана «Архитектуриум». Они создавали проект. Они видели, что строительство намечено в заповеднике. Они рисовали планы, повторяя изгибы берега уничтожаемой реки. Они знали, что строить там нельзя. Совести у них нет.

***

Всем всё было ясно с самого начала. Настолько ясно, что министр Трутнев в марте 2012-го был вынужден направить письмо губернатору Московской области Громову:

«Министерство природных ресурсов и экологии РФ выражает обеспокоенность в связи с вырубкой лесных насаждений и проведением работ, связанных со строительством жилого комплекса в водоохранной зоне р. Сходни… Материалы проверки послужили основанием для обращения в Химкинский городской суд, в соответствии с решением которого ООО «Северная страна» обязано освободить самовольно занятую территорию береговой полосы Сходни, снести незаконно возведенные ограждения береговой полосы… Пойма Сходни — ценный природный участок, единственное место, где произрастают виды орхидей, занесенных в Красные книги Москвы, Московской области и Российской Федерации.

Минприроды России просит Вас незамедлительно приостановить работы на указанном участке.

Министр Ю.П. Трутнев».

Решение суда, о котором пишет министр, выполнено не было. И губернатор Громов тоже ничего не «приостановил». Трутнев уже не министр, Громов уже не губернатор.

Теперь на этом заборе реклама элитного жилья

Ходоки и визитёры

Пока власть бездействовала, застройщик Антон Винер начал борьбу за своё доброе имя.

Ловкачи организовали неформальные публичные слушания, надеялись проскочить. А местные жители высказались категорически против стройки. Но потом на разных сайтах и в газетах появились абсолютно одинаковые сообщения. В них слушания представали совершенно правильными, формальными, а народный гнев превратился в полное одобрение. Это было тем более отвратительно, что в интернете есть видеозапись позора. Любой может послушать, что говорили люди, и увидеть, как Винер поспешно покидает собрание, прячась за охранников.

Кто-то профинансировал появление пикетчиков возле редакции «МК». Безымянная шпана держала плакаты с надписью «Где у Минкина совесть?». Лучше бы они искали свою (за те же деньги).

Пикеты не подействовали. Публикации продолжались. Тогда стали появляться ходоки от Винера с предложением дружить. Сумму — то есть цену дружбы — они назвать не успевали, так как ответ следовал немедленно: «Передайте, чтобы шёл на…» Причем посылался он не на юг и не на север, и вообще этого направления на компасе нет, хотя оно в России известно даже детям.

Фальсификация

Другой иск находится в Мособлсуде. Там речь идёт о том, что застройщик не имел права даже начинать строительство. Кроме того — и это очень важно — земля, как нам кажется, саранче вообще не принадлежит.

В суде чиновники приобщили к делу номер газеты «Подмосковье» за 25 марта 2013 года. Там между свежими постановлениями губернатора Воробьева в самом низу напечатали постановление Громова от 13 января 2011 года, которое переводит землю из сельскохозяйственной — «под застройку».

Г-н президент, как вам известно, все законы и постановления вступают в силу после официальной публикации.

Они думают, что доказали законность передачи земли. Но сам факт публикации в марте 2013 года говорит, что в 2011-м этот документ опубликован не был. Изготовить «старую газету» (как у Оруэлла в «1984») не смогли и недолго думая напечатали теперь: авось проскочит.

Звонок Усманова

— Ты оскорбил мою жену! (Усманов повторил это много раз.)

— Ты ошибаешься.

— Ты должен извиниться перед Ириной.

— За что?

— Там строится прекрасная спортивная школа для детей, школа олимпийского резерва.

— Тебя обманули. Там строится жильё.

— Ирина не имеет к этому отношения.

— Тебя обманули. Я пришлю доказательства.

Это, так сказать, экстракт разговора. На самом деле Усманов говорил 20 минут, горячо и много, а мне несколько раз удалось коротко ответить. Ещё Усманов заявил, что мог бы «разорить «МК» (буквально так и сказал), но не делает этого по доброте. И я должен прекратить писать то, что ему не нравится, и извиниться перед его женой Ириной Винер. А ещё сказал, что ждёт доказательств.

В ту же минуту его секретарша прислала электронный адрес. В ответ я отправил фотографии забора, окружающего стройку. А на заборе плакат: справа — счастливые лица плавающих детей, слева — счастливые лица художественных гимнасток, а посередине большими буквами «МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ СПОРТА ИРИНЫ ВИНЕР». А за забором «академии» — котлованы и фундаменты 17 восьмиэтажек.

В сопроводительном письме я добавил, что могу прислать и буклеты: на обложке — многоквартирные дома вплотную к воде и написано: «Олимпийская деревня. Новогорск. Квартиры». А внутри откровенно: «Природный парк «Долина реки Сходни» (то есть признают, что строят в заповеднике). На другом буклете портрет Ирины Винер, а под ним подпись: «Автор проекта жилого комплекса «Олимпийская деревня Новогорск».

Но, вероятно, фотографий забора оказалось достаточно; больше Усманов мне не звонил.

Содержание разговора и своё мнение об этом, на мой взгляд, откровенном давлении на прессу я изложил в служебной записке на имя главного редактора. А потом пошёл в Генеральную прокуратуру, где меня принял начальник Управления… Он выслушал, посочувствовал и посоветовал обратиться в Следственный комитет.

Миротворцы

Усманов не звонил, зато позвонили «от Усманова». Женский голос хотел «встретиться где-нибудь в кафе», но согласился на встречу в редакции. Пришли двое: некая Елена и некий Давид.

— Давайте, я тоже буду вдвоём, приглашу кого-нибудь из журналистов.

— Нет, нет, нет! Зачем?

— Чтобы был свидетель разговора.

— Нет, нет, нет! Мы же хотим только добра, только мира.

— Хорошо, давайте диктофон включим.

— Нет, нет, нет!

Даже удивительно, что люди, которые хотят мира и добра, так панически боятся свидетелей и диктофонов. Начали разговор, Давид оказался философом:

— Всё, что происходит сегодня, где-то всегда происходило, уже достаточно давно. (Он говорил о мировой цивилизации, которая неуклонно застраивает планету. — А.М.) Поэтому здесь ситуация простая: есть люди, которые у нас уже практически всё купили. Мы за это заплатили деньги. Соответственно, как поётся в русской песне: время невозможно повернуть назад. (Русскую песню он пел безобразно. — А.М.) Поносить людей и вообще этот проект вы не можете. Потому что в противном случае это будет клевета.

— Вы говорите, что я клеветник…

— Я сказал, что это клевета. Я не сказал, что вы клеветник. Мы говорим с точки зрения не тех фраз, которые я формулирую… Во-первых, я приехал с вами познакомиться. Это самое главное, в чем заключается мой визит. Потому что я понимаю, что человеческие отношения вообще — это фундамент общения.

— А вы кто по должности?

— Давайте мы не будем на эту тему разговаривать, потому что это не имеет никакого значения.

Давид категорически отказался назвать свою должность, фамилию, отчество. И при этом говорил, что «человеческие отношения — фундамент общения». Показался дураком, тем более что фамилия его сохранилась в редакционном бюро пропусков: Лацевский. Хотя кто его знает, может, он и не Лацевский, и не дурак.

Слив дерьма

Весной начался паводок, стройку в пойме затопило. Рабочие (мигранты, нелегалы) опустили в котлованы насосы, шланги — в реку. И начали откачивать в Сходню всю грязь, мазут, цемент и экскременты. Всё это поплыло в Москву-реку, о чём мы 12 апреля писали вам, г-н президент:

«Мимо Кремля, где вы работаете, течёт река Москва. Если увидите, что по ней плывёт какая-то дрянь, — не удивляйтесь. Это вам и всем москвичам привет с преступной стройки. Выше Кремля по течению в Москву впадает Сходня. В её пойме идёт незаконное строительство. Снег начал таять, затопил котлованы. Гады поставили насосы и качают всю дрянь прямо в реку».

В начале июля пошли дожди. Котлованы снова затопило, снова включили насосы и откачивали дерьмо в Сходню. А по радио и телеканалам главный санитарный чиновник Онищенко круглосуточно повторял: даже купаться в грязной воде в такую жару категорически нельзя, берегите детей, энтеровирус…

А энтеровирус круглосуточно сливали тоннами.

Юрист

Хлюпанье насосов хотел было назвать чавканьем саранчи. Но это, г-н президент, было бы неточно. Потому что саранча ведь не только жрёт, но и… как бы это сказать.

Среди этого чавканья и хлюпанья раздался очередной телефонный звонок:

— Меня зовут Николай Крылов, я юрист Алишера Бурхановича. Хотел бы встретиться.

Встретиться он очень хотел, но в редакции встречаться очень не хотел. Согласился, только когда понял, что другого места ему не добиться. Приехал. Солидный, вторая половина средних лет, костюм.

Г-н президент, как вы думаете, почему человек в тридцать с лишним градусов жары упрямо отказывается снять пиджак? Одно дело — если это ваши охранники. У них под пиджаками пушки. Но юрист Николай вряд ли пришёл стрелять.

Контраст был забавный: я — в расстёгнутой до пупа рубашке навыпуск, он — протокольный комплект.

Первая его фраза: «Поймите, мы вам не угрожаем. У нас и в мыслях нет вам угрожать».

Очень хотелось ответить: мол, у кого таких мыслей нет, тот об этом и не говорит. Но удержался.

Юрист изложил требования: я должен извиниться перед Ириной Винер, перед Алишером Усмановым.

Юрист объяснил: Антон Винер кругом неправ, подставил Ирину, Алишер ему сделал втык, отстранил от этого проекта, всё взял в свои руки.

Юрист признался: он на 99 процентов согласен с нашей позицией; он проработал все публикации «МК» на эту тему (все письма вам, г-н президент) и сказал Усманову, что судебной перспективы нет, ни одного прокола, придраться не к чему. Он добавил: мол, у него впечатление, что тексты до публикации проверяла бригада американских юристов, настолько всё безупречно. (А  ведь я работал один.)

Значит, юристы Усманова действительно усердно искали повод разобраться в суде (или «в том числе и в суде»), но не нашли, а теперь, выходит, надо разбираться ещё как-то.

И снова юрист говорил, что я должен извиниться.

— Стоп! Если там всё безупречно, за что я должен извиняться?

— Понимаете, ей очень обидно. Она столько сделала для спорта, для России.

— Но за что извиняться?

— Понимаете, теперь Антон отстранён.

— Ну и что? Стройка же продолжается. И, выходит, продолжает её теперь Усманов. Как было бы хорошо, если бы он прекратил уничтожение Природного парка, ликвидировал стройку. При его богатстве эти убытки ничтожны. А я бы и перед Ириной извинился, и Алишера бы восхвалял до небес. Подумайте: у него же будет имидж спасителя природы!..

Юрист начал было звонить Усманову, чтобы немедленно начались переговоры о счастье.

— Сейчас я вас с Алишером Бурхано-вичем соединю, вы извинитесь…

— Как же я могу? Стройка же идёт.

— Ну, напишите несколько слов на бумаге, в произвольной форме. Типа: «Уважаемая Ирина Александровна…»

— Нет, Николай, сперва изложите Усманову моё предложение: он останавливает стройку, а я приношу любые извинения в любой форме. И прославляю.

Надежда

Вдруг и правда всё кончится хорошо, а не так, как с Фетисовым и Бекетовым. Стройку ликвидируют, берега Сходни освободят от бетона, привезут плодородную землю. А лес мы посадим сами, тысячи окрестных жителей придут восстанавливать Природный парк. А в их душах, что ещё более важно, восстановится надежда на справедливость и вера, что добро побеждает и зло, и бабло.

Месяц назад дело вроде бы пошло на лад. 13 июня первый замглавы Химок отозвал разрешение на строительство! Стройка замерла! Люди не верили своему счастью. Думали: может, это начало избирательной кампании губернатора Московской области? Но спустя два дня в пойме закипела ночная работа. Ещё через три дня возобновился круглосуточный грохот. А ещё через неделю первый замглавы Химок был с треском уволен.

Сейчас ещё кусок поймы вырубили. Ещё сотни метров берега Сходни начали бетонировать. Застройщик тот же. Не верите — зайдите на сайт «Марш против коррупции» — увидите и слив грязи в реку, и затопленные котлованы, и палатки тех, кто пытается противостоять, и лес подъёмных кранов там, где тысячи лет — и при князьях, и при царях, и при большевиках — был лес.