| Кот_Баюн | Дата: Пятница, 27.01.2012, 00:12 | Сообщение # 1 |
 Милый друг
Группа: Проверенные
Сообщений: 20
Статус: Offline
| Кот Баюн и КИТЕЖ-ГРАД
СУНДУК ПЕРВЫЙ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗАБЫТОГО ГЕРОЯ
Доска первая
Вокруг царила тьма. Она длилась уже вечность, казалось, что кроме неё ничего не существует, словно бы все миры завершили свой путь и ушли в небытие, где они и находились до творения. Затем во тьме возникла искорка, она росла, мерцала, и, наконец, взорвалась вспышкой. Мелькнули цветные пятна, вспомнился почему-то светящийся меч. Кто-то сражался с врагами, любил, интриговал, затем исчезал. Наконец, пришли сны, они наполнили сознание воспоминаниями, лицами - как людей, так и странных созданий - бесконечные ряды, уходящие во тьму времён. После них пришло пробуждение. Пробуждение обернулось болью.
Существо со стоном повернулось на каменном ложе, покрытом ветхой шкурой. Медленно приподняло веко – чуть-чуть, чтоб не ослепнуть от света. Но света не было, тьма по-прежнему властвовала в пещере. Осторожно, обратной стороной кисти, чтоб не поцарапаться длинными когтями, прикоснулось к морде. Лицо оказалось человеческим. Загадка. Память возвращалась вместе с волнами боли – последний бой с русью, смерть Стины, исчезновение Арианта, демон… ах, да, демон! Как его звали? Кажется, Асмодей. Да, точно!
Коттин застонал, опустил ноги и не ощутил мелких камней на полу пещеры. Странно, он в сапогах. Неужели о нём позаботился демон? Шатаясь, бывший Кот поднялся, опираясь о каменное ложе. Однако, просыпаться в человеческом облике после Долгого Сна Коттину ещё не приходилось. Что же делать? Стоп!
Перед глазами древнего странника промелькнули картины страшной битвы со Словенском. Что там говорил Асмодей? Что весь север лежит под Господином Великим Новгородом? Князья уже русичи? А народ с недавних пор стал называть себя русскими? Опять мысли не о том! Вспомнил! Прекрасная богиня Фригг сказала, что боги ушли спать - на долгие века! Более тысячи земных лет длится Ночь богов. И ещё богиня осыпала Коттина магией!
Бывший Кот надолго задумался, наконец, решил, что Фригг ему не приснилась. Он сказал Слово, и поднятый палец с закрученным в спираль длинным ногтем вспыхнул синим не обжигающим пламенем. Коттин прошёлся по пещере, оглядел ложе, ручей, тонкой струйкой вытекающий из угла, тёмное круглое отверстие, в которой хранится бесполезная шкатулка, подаренная в незапамятные времена Лиской для преодоления заклятия старого бога Велеса. Однако… сила Велеса больше не действует. Что там говорил этот демон, двоюродной братец незабвенного Фавна? Что ныне над всем Мидгардом властвует Князь мира сего, Люцифер? Или это только мечты Асмодея?
Стоп, ещё раз! А где же меч? Или он, Коттин, более не Страж меча Индры? Усилив огонь, Коттин перевернул шкуру, пробежался по углам, вздохнул с облегчением – меч обнаружился в том самом узком отверстии. Видимо, демон восхотел забросить его внутрь, но почему-то раздумал. Бывший Кот схватил меч, осторожно вынул из ножен – и словно мороз пробежал по спине древнего странника. Меч потерял свои свойства – он более не светился, по нему не бежали таинственные чёрные знаки. Неужели предназначение меча выполнено, и он – простое оружие?
Коттин от изумления сел, где стоял. Хорошую шутку сыграли с ним старые боги. Значит, русь, завоевавшая оружием и золотом земли словен, чуди и прочих славян – и есть то зерно, из которого восстанет шестое царство? И его меч способствовал этому? Как потомки Рюрика, сидящие по уже русским городам, воспримут его, древнего странника, сражавшегося с их предками? Или о нём уже позабыли?
Бывший Кот присел на ложе и задумался. Превращаться в человека ему теперь не нужно, он и так человек – тысячелетние ритуалы рассыпались в прах. Выползать из пещеры в данном, весьма экзотическом виде – не годится. Кто его встретит – того кондрашка хватит, сейчас Коттин страшнее проклятого Граабра, пусть Вий будет мучать его веками. Тогда так…
Коттин сел, развёл руки в сторону, забормотал заклинание, весь вспыхнул огнём, но не загорелся – всё читал древние слова, на языке, давно забытом, но странно знакомом, то поднимая звук голоса к сводам пещеры, то опуская к журчащей воде. Наконец, ярко полыхнуло – ногти, борода и длинные волосы отвалились, кожа разгладилась. Одежда, сапоги преобразились – стали новыми. Коттин нашарил под шкурой мешок, спрятал меч, закинул за спину. Потом подобрал багор, просунул в отверстие, надавил изо всех сил – снаружи что-то захрустело, сдвинулось, в пещеру хлынул поток ледяной воды, быстро прибывающей, распирающей пещеру. Коттин ухмыльнулся – всякое пробуждение начиналось с ледяного купания, прыгнул в воду, надавил на камень. Вода хлынула в щель, камень медленно подвинулся, встал в выемку. Вместе с водой наружу вылез мокрый Коттин – за прошедшие годы он нисколько не изменился – десятки страшных рубцов, приобретённых в последней битве, исчезли, будто их не было.
Выбравшись из пещеры, Коттин огляделся. Узкая расщелина, когда-то заросшая кустами, превратилась в овраг, лес стал мельче, светлее – ель уступила место берёзе. Бывший Кот задумчиво почесал затылок – раньше таких изменений за время Сна не происходило. Значит, либо после ухода богов время покатилось быстрее, либо он спал дольше ста лет. Возможно, намного дольше. Древний странник влез на чёрный камень, в основании которого скрывалась нора, ведущая в подземелье, и обомлел – на полудне весь лес сгорел, или, что совсем невероятно, был вырублен. Более того – по ту сторону оврага петляла дорога, хорошо накатанная, тележная.
Выходит, что Господину Великому Новгороду глушь и лесные тропы ни к чему. Торговой республике в первую очередь нужны дороги – а не зимние пути по замёрзшим рекам. Однако, коль на этот раз он, Коттин, выполз в Мидгард человеком, а не Котом Баюном - идти решать вопросы превращения никуда не нужно.
Главное - разведать обстановку. Что для этого нужно? Первое – переговорить со знающим человеком. И лучше с купцом, чем с воином. Купцы ведают события в окрестных государствах, цены, потребности народа и дурость властей куда лучше дружинников и богатырей. Ах, Аминта, не повезло тебе. И воеводу Чудеса достала-таки, хазарская стрела… давно это было, помнит ли ещё кто-нибудь тех героев? Хотя… падение великого княжества, непременно помнят. В образе сказки или мифа, конечно. Миф искажает историческую правду, но без него любая павшая империя или великая война обречена на забвение.
Второе - добрая богиня отсыпала ему волшебства. Но сколь много? Может ли он, Коттин, сам обернуться Котом Баюном? А вдруг магии не хватит, и он станет получеловеком, монстром?
Третье – можно ли восстановить меч Индры? Собственно, он как был мечом, так и остался. Один единственный раз меч привлёк молчавших богов к делам чуди, посулил шанс на победу, на создание империи. Но обманул. Или не обманул?
А может это происки проклятого Фавна? И это четвёртая проблема. Славуня, Фавн, русалки - они ещё здесь, в Мидгарде, или уже покинули Землю, изгнанные крестом нового бога?
Наконец, надо просто пообедать. Это сейчас самое главное. От столетней голодовки начинает мутить и корчить. Коттин почти с головой влез в магически обновлённый заплечный мешок, долго там рылся, вынул моток тетивы, старинный кинжал драгоценной багдадской стали, позеленевший наконечник стрелы, найденный мальчиком Ариантом неподалёку от кургана скифского царя Булгака.
Кстати, вот ещё одна проблема. Правда, она может никак не обозначиться, но кто его знает? Тело ребёнка исчезло. А значит… Оборотни живут долго, они практически бессмертны. Если их не отправить в нижние миры специфическими методами. Стал ли бывший Ариант врагом Коттина, узнает ли его?
Перед глазами Коттина мелькнула картина радужного облака магии, которое небрежно выплеснула уходящая спать Фригг. Один раз Слово уже сказано – некоторое количество волшебства истратилось. Интересно, сколько его осталось? Однако пора покушать. А значит, пора делать лук и стрелы. Через некоторое время Коттин пригнулся к кустам, прислушался – в подлеске кто-то тихонько курлыкал. Положив стрелу с древним наконечником на новенький лук, бывший Кот, натянул тетиву.
За века, слава небесам, вкус тетерева не изменился – Коттин с трудом дождался, пока кожица птицы покрылась вкусной корочкой, схватил тушку, подкидывая, выломал лапку, стал с жадностью уплетать. В голову ударила горячая волна крови, мышцы стали наполняться утерянной силой. Через пять минут Коттин повторил поход в лес, на этот раз жертвами стали две птицы. Наевшись до отвала, бывший Кот забросил обглоданные кости в кусты, где сразу же радостно запищало, завозилось, закинул за спину лук и мешок с мечом. Осторожно прокрался к дороге, перебегая от одного куста к другому, спустился в овраг, вылез с другой стороны, перемазавшись в глине, прислушался, медленно поворачивая голову, и, наконец, ступил на накатанный грунт. Что его ждёт в новом мире?
Пока Коттин прикидывал, куда ему податься, вдалеке, на пределе слуха раздалось конское ржание. Бывший Кот нырнул в овраг, залёг в высокую траву, раздвинул рукой былинки и стал ждать, всматриваясь, кого небеса послали ему на встречу. Однако, вместо ожидаемого топота копыт, да слуха древнего странника донёсся скрип, затем голоса, ведущие беседу на весьма высокой ноте, и только потом застучали конские копыта. Коттин никак не мог представить, что происходит на дороге, он извертелся от любопытства, тем не менее, опасаясь высунуть голову из придорожных кустов. Наконец, показались люди, видимо, муж и жена, впряжённые в телегу на высоких скрипучих колёсах, в которой находился скарб – мешки, плетёные корзины. Коттин узрел, что крайнюю жердь короба охватили тонкие пальцы – детские или девичьи – в телеге кто-то лежал. «И что тут делает городская телега? На такой только товар по мостовым развозить», - некстати подумал странник, но опомнился и в следующее мгновение стал думать о правильном – куда бегут люди, у которых пала лошадь, почему их догоняет неспешный всадник, и что сейчас произойдёт. И, если произойдёт что-то нехорошее, может быть, даже мерзкое – то стоит ли ему вмешиваться? Потому как догонять беглецов может только особый человек – дружинник, по указу или поручению начальника. Или, скорее всего, по велению Вече, если эти словенцы, нет, уже новгородцы, не посадили на престол Великого князя, наигравшись в народовластие. На всякий случай Коттин проверил наличие кинжала в петельке под курткой, потрогал рукоять меча. А вот, кажется, и всадник – процесс пошёл.
Коттин внимательно изучал служивого на рыжей лошадке, догнавшего семью, и теперь молча гарцующего вокруг остановившейся телеги. Шлема, да и вообще шапки на нём не было – видимо, не опасался получить дубиной по голове, потому на обозрение была выставлена странная причёска – Коттин чуть было не сполз в овраг – волосы служивого были обрезаны полукругом, открывая уши. Складывалось впечатление, что на голову надели горшок и состригли всё, что торчало наружу. Поразмыслив над новой модой, Коттин решил, что так и случилось – а что, быстро и эффективно. Под серым кафтаном хорошего сукна виднелась кольчуга, плетённая как обычно, из круглых колец. Меч всадника был коротковат, когда-то чудь ковала длиннее. Бывший Кот прикинул – судя по всему, сталь плавили на месте – ни Юг, ни Европа таких мечей не производили. Неужели прервался стальной торговый путь? Кочевники? А что в Европе? Государство франков выросло и показало зубы, прекратило покупать оружие у соседей? Это надо будет при случае выяснить.
- Эй, смерды, поворачивай оглобли!
- Мы не смерды, мил человек, - ответил мужчина, на вид лет за сорок, с чёрной бородой с проседью, серый от долгого пешего пути, - Мы вольные новгородцы!
- Великий князь Владимир Красное Солнышко… - начал, было, дружинник, как вдруг женщина сделал шаг вперёд и закричала. Коттин сунул от изумления палец в рот, чтоб укусить его – не спит ли он всё ещё в пещере: новгородцы обзавелись Престолом.
- У нас нет князя! Новгород – вольный город! – голос женщины вибрировал от напряжения, с такой страстью были выкрикнуты эти простые слова.
Коттин напрягся. Происходило что-то странное – усобица в стольном граде севера?
- Владимир Святославович, Великий князь киевский, велел всем новгородским ворам, что учинили бунт против посадника Добрыни, его дяди, явиться на место преступления, и понести кару! – заорал дружинник.
Коттин всё-таки изо всех сил укусил палец. Вспомнились драккары с русью, идущие на Кыев, молодой Рюрик. Выходит, Киев скинул хазарское иго, и так развернулся, что подмял под себя и сам Словенск… Новгород.
- Тот Добрыня ночной тать, он порушил городское капище! Мы сами видели, как киевляне тащили Перуна по грязи, секли его кнутами и бросили в Волхов! И как Перун кинул свою палицу на Великий Волховский мост, промолвив, – Дескать, будет вам кровь промеж концов вашего города! – крикнул мужчина.
Пока бывший Кот переваривал информацию, рассвирепевший служивый, явно не новгородец, теперь это видел и Коттин, схватил меч, и, яростно выкрикивая брань, капая пеной с губ, ударил мужчину сверху вниз. Брызнул фонтан крови, ноги чернобородого подкосились, он упал в пыль, гулко стукнувшись головой. Глаза его закатились, изо рта пошла кровь. Женщина остолбенела, потом бросилась с кулаками на вооружённого всадника. Платок её слетел с головы, тёмные волосы взвились гривой. Тот, как-то испуганно и воровато, оглядевшись вокруг – нет ли чужих глаз, ткнул женщину остриём меча в грудь. Она на миг остановилась, потом сделала шаг назад, запнулась о колею, перевернулась через голову, и покатилась вниз, в овраг.
Коттин вздохнул, и взялся за рукоять Индры. Бывшего Индры, ныне простого меча. Хотя, почему простого? Хоросанский кара-табан ему и в подмётки не годится. Однако трагедия должна быть доиграна до финала, и бывший Кот замер в зарослях.
Пригнанный в Новгород дружинник, по всей видимости, чувствовал себя оккупантом – и страшно, что зарежут, и можно поиздеваться над местными. Судя по действиям, его план вызрел не сегодня и не вчера – недаром, он преследовал семью не первую сотню вёрст. Мельком глянув на труп мужчины, прислушавшись к звукам в овраге, и ничего не услышав, дружинник похотливо улыбнулся, направился к телеге. Легко запрыгнув на передок, перешагнув доску, служившую сиденьем, служивый наклонился – раздался слабый женский вскрик и треск разрываемой материи. Улыбка на покрасневшей роже преследователя стала шире, закапали слюни. Снова раздался треск, мелькнул кулак – девушка закричала, потом заплакала. Мужчина стянул штаны, ударил вниз ещё раз, схватил колени, поднявшиеся из соломы, раздвинул их. Увидев голую задницу, Коттин вздохнул, неторопливо встал, пожал плечами, положив булат на плечо, пошёл к телеге.
Кто обидит кота - тот покривит карму. И шарму.
|
| |
| |
