Мы координировали отпуска целый год, откладывая былые воспоминания и новые мечты, как заначку на белый день. "Вот когда мы поедем на озеро..." - и никто не говорил "если", чтобы не сглазить.
Стихийное сообщество из девяти человек и двух собак сложилось, как экипаж, за две недели до старта. Мы с Ликой заявление на отпуска писали для визита начальству, и сразу же на увольнение - в левый нагрудный карман. Умное начальство различило бесшабашный блеск усталости и пофигизма в глазах, оно прониклось.
Кстати, ради второй половины отпуска, планируемого на теплом море с красивыми рыбками, не рискну потерей работы, если заново объявят аврал. Берег турецкий - не та цена...Впрочем, это когда еще будет.
А пока две легковушки, нагруженные до стона амортизаторов, пошли на север, рихтуя днищами ночной асфальт на выбоинах пьяной дороги, как только свернули с трассы.
А компания молодежи с рюкзаками двинулась "на паровозе", до точки пересечения. Впрочем, это интересно больше участникам, а у них есть память и фотоальбомы. Я же делюсь некоторыми мыслями, в которые переплавились нынешней жарой простые ощущения.
Представьте себе пятачок высокого берега в сосновом бору - чистую поляну, облюбованную друзьями. Нехитрый самодельный стол, который умельцы смастерили лет десять назад, распуская стволы на доски . Скамейки, вкопанные в землю. Костровище, выложенное камнями. Это приметы лагеря, сохраняющиеся здесь годами.
А вот груда свежего скарба. Когда грузили оный на трактор, употели все, когда везли на просевших лодках до лагеря, походили на викингов, ограбивших мирных поселян. А теперь, под строгими соснами и величественным небом, яркие пятна рюкзаков, сумок, мешков и чехлов кажется мелкими причудами гостей, которых хозяева Леса и Озера терпят до поры. И - вот хочется надеяться - смотрят на нас иронично, но с одобрением. Особенно на счастливую морду боевого эрделя Аськи и заполошное метание цверг-шнауцера, блондинки Моники. К вечеру поляна пестреет куполами просторных палаток и тентов. Оборудован склад и мусорная яма, рассортированы продукты. Водители отсыпаются за бессонную ночь, а заядлые рыбаки уже погнали лодки разведывать озеро.
Прелесть отдыха в походных условиях - свобода режима, стихийная слаженность движений и несталкивание локтями. Не только, когда есть общая задача строительства лагеря, но и потом, когда ее уже нет. И это главное. Вот, кстати, о рыбалке.
Меня впервые четыре года назад вывезли на Игорь - прямо на середину, в байдарке, дали короткую удочку с мормышкой и предложили ловить ершей-живцов на крупную рыбу. Люди в лодках сияли глазами сначала от предвкушения, потом от процесса. Я подумала, что в компании рыбаков за две недели обрасту ракушками. Все были при любимом деле, а я улыбалась тактичной улыбкой пожизненного узника. Потом стала приглядываться к лагерю: самодельный стол, усыпанный пеплом от близкого костра, ей-ей, грезил о скатерти...Мытье посуды методом полоскания мисок в озере - и чтобы каждый за собой, по справедливости, мне показалось скучным. Наличие емкостей для воды в виде походных котелков, покрытых сажей, - вызовом женственности..
Основной запас витаминов в виде чеснока и лимонов - экзотичным, но недостаточным...В-общем, я решила, что рыбачить я больше не буду. Есть занятие поинтереснее.
Я кланяюсь мужчинам, которые не позволяют собой рулить, но понимают все с полнамека, Особенно если не намекать обо всем и сразу. Теперь от сезона к сезону наши машины кряхтят на старте все сильнее, но в этом году у нас два стола - обеденный и кухонный, где оборудована мойка - и сколько угодно воды в пластиковых ведрах и флягах греется на солнце - ввечеру она горячая, хоть стирай, хоть голову мой. Яркие скатерки радуют глаз лимонной и клубничной палитрой, и еще есть маленький кофейный столик для гламура. И парусиновые кресла.
И в меню помимо горячего и мясного ежедневно два свежих овощных салата, малосольные огурцы. Кроме этого по настроению случаются блинчики, оладьи, гренки, пироги с капустой и брусникой. В прошлом году были даже маринованные грибы и жюльен. Собственно, все это удивительно просто сделать на костре, если однажды почувствовать свою точку в этом маленьком пространстве, где двигаться можно свободно, а главное, в радость, не замечая течения времени.
И делиться чем-то, созданным тобой, в ответ принимая дары из умелых рук, освоивших сопредельное пространство. Это, ребята, редкое совпадение.
В-общем, кто понял, тот понял.
.
"За Илью!"
Чем хорошо - в походе не надо морочиться с тостами. Ни разу не изменили выбранному покровителю, ни разу! Ибо что громовержец посылает, то и принимать должно с благодарностью. Ощущение, которое совершенно невозможно повторить в домашних условиях: нёбушко, обласканное хорошим коньяком, благодарно отзывается ломтику лимона.
И неважно, что Илюша неподкупен и крут, мы все на озере под его рукой, как бы ни чудил. Обижаться нельзя!
"За Илью!" - и всегда скупое на тепло, а нынешним летом разомлевшее озеро охотно принимает тела купальщиков, даря удовольствие чистоты и свежести.
"За Илью!" - и ночью поднимается шторм, сухая гроза полыхает над сосновым бором, готовым вспыхнуть вокруг лагеря.
"За Илью!" и терпеливые рыбаки гоняются за ершами, потерявшими аппетит от жары, но тщетно. Громовержец ершей кокетливо прячет.
"За Илью" - и вдруг бешеный ершиный клев на прикормленный ямах, а как только на кружках появились живцы, в лодках добытчиков стали приезжать крупные щуки.
"За Илью!" - и озеро с утра обволакивается дымом от далеких пожаров, а солнце в зените светит мутным, красным глазом, сгущая жару, как варенье на огне.
"За Илью!" - и сухой лес с выгоревшей грибницей щетинится колючим кустарником. Высохли болота. Высохли комары. Тощие лягушки все в пыли и коросте, вяло переползают пересохшую дорогу. В деревне рассказывали - стада кабанов атакуют огороды. Змеи, которые до срока пережгли свой яд, оставляют в пыли извилистые следы там, где сроду отмокали глубокие канавы.
Про то, что в Новгородской области змеи к августу ползают без яда, читали с недоверием. И убедились воочую, когда крупная лесная гадюка была поймала в районе кухне. Среди нас оказался змеелов - человек бывалый, хоть и молодой, он подтвердил.
К сожалению, змею пришлось уничтожить, чтобы не повадилась. Людям и змеям соседство не страшно, те и другие достаточно осторожны и умны, чтобы не пересекаться, но храброму охотнику цвергу при весе в три килограмма вполне могло хватить даже остатков змеиного яда.
"За Илью!" - и на "экваторе" отпуска грянул температурный рекорд - сорок один градус. Это когда тщательно сберегаемое сливочное масло печально переплавилось в русское, не покидая тени. Обычно на "экваторе" кончается хлеб и спиртное, и в деревню за восемь кэмэ отправляются гонцы за свежили батонами и местными наливками отличного, кстати, качества. А тут наоборот: коньяк и мартини в ассортименте, зато кончился тоник и все соки. Несколько упаковок - фьюить!
Жара...И можно было бы отложить вылазку, пока похолодает хотя бы до тридцати пяти, но на следующий день у одного из нас - день рождения. А какой день рождения без оливье и пирогов? Значит, нужны свежие яйца. А поскольку я больше всех об этом бухтела, то и была командирована при двух молодых мужчинах с объемистыми рюкзаками. Типа консультантом. Жара на берегу, когда в любую минуту можно окунуться, - это одно. Шлепать по тенистой лесной дороге тоже терпимо. Но выйти в штиль на поле, где воздух раскален так, что к металлу не притронуться - это надо пробовать, чтобы понять. Скорость обдувающего ветра пять километров в час создаешь собственным движением. А остановишься - сауна, без скидок.
Заказов нам надавали море. Сначала выбирали квас:
- Можно попробовать?
- Пробуйте, - нам осторожно протягивают двухлитровую баклажку.
- Умм! Какая гадость, дайте еще шесть. И, весело зубоскаля с расцветшей продавщицей, парни развернули список потребностей.
К квасу присовокупились десять литров сока в разнообразной упаковке, минералка, пиво, еще какие-то бутылки в диких количествах, я поняла - мы это все не донесем. Впрочем, "мы" - это так...На самом деле - они. Эти чудо-богатыри умяли в рюкзаки все, что булькало и шуршало, взвалили на плечи, и, жадно проглотив по мороженому, понесли. Мне доверили только яйца, пятнадцать штук. И открытую бутылку холодного пива "балтика". Это было честно, а, главное, гуманно.
Дважды обливались ледяной водой из встреченных колонок, пили до ломоты в зубах, чтобы никаких тепловых ударов. Кто сказал, что мужчины пошли хлипкие? Выходите, поговорим о вашем невезении. .
У крайнего дома зашли проведать "форд" увидели, что нет стекла на передней дверце. Муж ставил на сигнализацию и забыл, что стекло опущено. Заглянули в машину: магнитола, сумка с дисками, стаканчик с мелкими деньгами - все на месте. Приветливая хозяйка дома нас пожурила за беспечность: "у нас в деревне не безобразят, но мало ли кто шляется". К счастью, больше недели никто не шлялся. С этой доброй вестью мы и прибыли в лагерь. Однако судьбу решили не испытывать, и на рассвете сибиряк с гостинчиком для хозяйки отправился на байдарке до пристани, потом повторил наш маршрут. Тоже не налегке вернулся. Добрая женщина одарила огурцами с грядки, нарвала лука, чеснока, укропа такую охапку, так что издали подплывающая байдарка походила на копну.
А потом было застолье. И улыбка юной именинницы, слегка смущенной в кругу приветливого и скромного внимания людей, многие из которых до похода были для нее незнакомцами. И тихая музыка лесного праздника, слышная только понимающему уху. Гитарные аккорды, слова казалось бы забытых песен, воспоминания, смех.
И тишина.
"За Илью!" - и под его рукой проходят все усталости, обычные для трудоголиков и профессионалов. Обычно в первые сутки-двое люди спят много - днем, ночью, неважно, когда сморило. Падают и спят, в палатке или на воздухе, освобождаясь от давления цифр, схем, ответственности и нервотрепки. Потом наступает медитативная жизнь, ритм которой каждый создает для себя, как хочется. Как удобно. Как приятно. И не нужно ни на кого оглядываться.
Мы крайне редко собирались за столом всей компанией. Не устраивали общих мероприятий. Кто-то вставал на рассвете, кто-то выбирался из палатки на завтрак к обеду, а потом заполночь с фонариком колдовал над ухой, раскочегарив костер.
Выезды на озеро - когда кому вздумается пробовать свое рыбацкое счастье. Но всегда для всех в тепле сберегаются "щи в котле", а на столе - чистая посуда и россыпь вкусненького, в тени - остуженный фруктовый чай. И каждый знает: захотелось чего - черпай, никого не нужно ждать или догонять. Компания сама сложится, по настроению.
Мне кажется, отрешившись от привычного ритма, навязанного городом , человек обретает гармонию, объяснить и понять которую не очень просто. Зато можно почувствовать.
И даже найти единомышленников, потому что там люди начинают тоньше настраиваться на волну друг друга, даже на расстоянии. А уж на бытовом уровне - и подавно. Обычное дело, обменявшись понимающими взглядами, тонко настрогать лимончик и сырокопченку. Пока друг бережно наливает коньяк в крошечные стаканчики "под хрусталь".
Ну, что же, товарищи, ЗА ИЛЬЮ!
